БРАТСТВО ВО ИМЯ ВСЕМИЛОСТИВОГО СПАСА

Информационный листок N 21. Апрель, 1995 г.

Запрестольный образ

        Во время ремонта алтаря Николо-Кузнецкого храма по необходимости пришлось обновить обветшавший, написанный в 1950-ые годы запрестольный образ Воскресения Христова. Решили выполнить его в "вечной" технике - мозаике и в стиле настенной росписи алтаря Николо-Кузнецкого храма, созданной в 1979 году Ириной Васильевной Ватагиной по благословению отца Всеволода Шпиллера.

        Пригласили художника-мозаичиста преподавателя Православного Свято-Тихоновского Богословского института Ирину Александровну Корниенко, бывшую во времена отца Всеволода прихожанкой нашего храма, Ирина Александровна сразу предупредила, что нужна золотая смальта для фона, настоящая итальянская. Конечно, это будет стоить дорого, так как мозаика огромная - 1.5х3 метров (а вместе с откосами запрестольной ниши 9.75 кв.м). Нужно было обратиться в итальянскую фирму Orsoni, которая снабжает смальтой мозаичистов многих стран мира, в частности, она поставляла смальту художникам, украшавшим в конце 19-го века и в начале 20-го царские храмы и дворцы в Крыму. Эта фирма славится смальтой под старинное потемневшее золото.

        Оказавшийся в это время в Москве итальянский инженер Лоренцо Феллин, знавший отца Всеволода, обещал в память отца Всеволода помочь Николо-Кузнецкому храму. Смальта оказалась очень дорогой с расходами на доставку. Но, Лоренцо Феллин взял на себя все хлопоты по сбору средств, покупке и доставке, причем, видимо, Лоренцо почти все, если не все, пожертвовал сам, хотя он и небогат, и у него четверо детей. Член нашего Братства математик Владимир Богачев, который работал в это время в Италии, посетил фирму Orsoni в Венеции и Лоренцо в Падуе, по электронной почте связался с Ириной Александровной и окончательно уточнил, какая смальта по каталогу Orsoni нужна, и как ее можно отправить в Россию.

        Мозаику исполнила И. А.Корниенко, техническую помощь ей оказывали ее ученики - студенты Свято-Тихоновского Богословского института.

        Установку в запрестольную нишу тяжелого мозаичного образа в короткий срок осуществили Константин Писнячевский и Владимир Смирнов.

        Средняя часть мозаики была освящена к Рождеству Христову 1995 г, а полностью - к Пасхе.

        Запрестольный мозаичный о6раз Воскресения Христова стал центром храма - при открытых царских вратах он сразу обращает на себя внимание находящихся в храме, привлекая к молитвенному обращению к Госпожу. При любом освещении, даже полумраке, она, как старинные мозаики, светится каким-то внутренним светом.

        Ниже мы публикуем рассказ Лоренцо Феллин о встречах с отцом Всеволодом. Это запись его импровизированного выступления на конференции Свято-Тихоновского Богословского института на заседании, посвященном памяти отца Всеволода Шпиллера, в клубе Московского государственного университета 31 января 1995 г.


Рассказ Лоренцо Феллин

        Первый раз я попал в Москву в 1971 г. по линии науки. До этого в Италии я довольно упорно занимался поддержкой русских эмигрантов; которые сидели в советских лагерях, особенно по поводу религии. Это были не только православные люди, но и сектанты, баптисты, католики, даже неверующие. Наша организация называлась "Христианская Россия", мы помогали им эмигрировать в США, Австрию.У нас бывали и священники; бывали известные люди, такие как Александр Галич.

        В Москве я официально работал в институте Академии Наук. С самого начала я хотел встретиться с настоящими верующими, братьями и сестрами. Несмотря на то, что я католик, я очень хотел этого, потому что мы все верим в Иисуса Христа. Первый месяц мне казалось, будто я живу в пустыне, я имею в виду - в духовной пустыне. В гостинице Академии Наук (на Ленинском проспекте) и в институте все спрашивали: "Наверное, вы коммунист?" Предлагали клуб "Серп и молот". Я старался объяснить, что мне это неинтересно, а интересна больше всего духовная жизнь. Они смотрели на меня так, как будто я с Луны. Такая была ситуация. И я начал чувствовать, что так нельзя. В течение нескольких месяцев я не встретил никого из верующих. Конечно, я много ходил в церковь, в католическую церковь, например, но там молятся по-польски, это непонятно для меня. Начал ходить в православную церковь, а там, я видел, молодежи было мало, почти никого, старухи были и старухи ругали меня, потому что, может быть, они поняли, что я не православный. А однажды одна старуха даже предлагала дверь: "Давайте, уходите? - "Но я хочу молиться! Можно молиться?" Я абсолютно случайно встретил о.Всеволода. В Италии я слышал о нем, читал о нем статью, но как я мог с ним встретиться? В нашей организации не знали его адреса. Я попал в церковь, где он служил, абсолютно случайно. И произошло чудо. Он, наверное, сразу заметил, что я иностранец, может быть, что я католик. Я стоял после Литургии, долго стоял, молился, а он подошел ко мне, пригласил меня куда-то в дом рядом с храмом и сказал: "Я вижу, что вы - молодой человек, такой честный, и ищете кого-нибудь своего, наверное, ищете общий язык, я это вижу". Это было чудо для меня, это были как будто те слова, которые я ждал от кого-нибудь.

        Не знаю, как это объяснить, потому что у меня русский язык плохой. И он сказал мне: "Будьте осторожны, никому ничего не говорите". Мы начали общаться, я стал регулярно ходить к нему в церковь, он много раз приглашал меня домой.

        Дома у него я встретился с верующей молодежью, впервые, и это было второе чудо. Я думал, что уже нет, просто не существует в Советском Союзе верующей молодежи, а там я встретился с очень интересными молодыми людьми. Может быть, они сейчас сидят здесь в зале, только они уже не молодежь, как и я.

        Тогда мой русский язык был не так примитивен, как сейчас. Я обязан был выслушать курс, который специально организовала Академия Наук. Преподавательница была любезна. Я задавал ей вопросы, например: "Извините, в СССР какое искусство? В Москве есть памятники Ленину, универмаг "Москва", а церкви нет?" - "Знаете, церковь - это прошлый век, мы современные люди. Вера нам не нужна, церковь тоже. Теперь люди в церковном помещении даже танцуют, вот какой прогресс!"

        О. Шпиллер просил достать книги не запрещенные, но которые фактически тогда нельзя было достать. Я старался переправить их сюда через студентов. Однажды был очень плохой случай с КГБ, потому что кто-то сказал, что я получил ящик через нашу компанию, и в нем нашли религиозные книги, 20 кг. Меня вызывали три дня подряд и хотели узнать, для кого эти книги? Я хорошо понимал, что о. Шпиллер хотел дать эти книги молодежи, которая начинала учиться. Конечно, не сказал, кому. "Это мои книги". - "Как вы можете читать эти книги, если виза уже кончается, и вы обязаны возвратиться в Италию?" - "Умный человек. Я по ночам читаю".

        Несмотря на то, что я католик, я могу сказать и сейчас, что о. Шпиллер - мой духовный отец. Я чувствую, что он мой духовный отец. Он жив, сейчас жив, - он в раю, и мы верим, что он жив. И он продолжает быть мне духовным отцом. Он открыл мне на все глаза. До сих пор я занимаюсь экуменизмом - настоящим экуменизмом, так, как он мне объяснил, что есть настоящий экуменизм. Бог один, потому что Иисус Христос один, но есть разные пути. Здесь в России я не встречался с католиками не потому, что я против католиков, я сам католик. Но я понимаю, что в России главный путь в вере - это православный путь. В Италии это - католический путь, хотя там есть и православные. Но нужно, по-моему, очень внимательно показать, особенно там, где люди начинают искать веру, что в Росии естественный путь - это православие. О. Всеволод много делал для меня с этой точки зрения.

        Еще одну мелочь я сейчас помню. До того, как я встретился с о. Шпиллером, я искал другие пути, как встретиться с верующими здесь. Я пошел в милицию и сказал, что хочу в Загорск. Я думал, что там можно встретиться с верующими людьми. В милиции были очень недовольны: 'Вы ученый, вы занимаетесь наукой, инженер, зачем Вам ехать в Загорск? Это не по специальности." - "Но я хочу в Загорск! Я знаю, что там есть Духовная Академия и хочу ее посетить". Были такие споры, и в конце концов я сказал: "Если вы не дадите разрешение, я буду итальянскому послу протестовать официально". Тогда они разрешили. Меня сопровождал один большой, толстый человек. Я подарил ему очень ценную книгу, которую взял из Италии, толстая книга с документами католической церкви на русском языке. Он был очень доволен, благодарил. И когда я однажды потом, когда уже знал о. Шпиллера, рассказывал ему об этом, он сказал мне иронически: "Лоренцо, какой ты глупый. Ты подарил эту ценную книгу этому человеку. Лучше всего, ты прямо подарил бы ее КГБ". Так это было. Я до сих пор эту фразу помню, потому что о. Шпиллер был не только настоящим духовным, глубоко духовным священником и преподавателем веры, но и человеком очень юмористическим, - можно так по-русски сказать?

        Я должен еще вспомнить его жену. Она была очень любезна, она делала так, что мы у них чувствовали себя, как дома. И когда моя жена Мариолина приехала в Москву, она говорила с ней на итальянском языке. Она вспоминала, как она жила во Флоренции и хорошо знала будущего римского папу Иоанна XXIII.

        Но я не знал, что буду выступать. Тогда, может быть, рассказал бы больше и глубже.

        От всех прихожан Николо-Кузнецкого храма и членов нашего Братства выражаем самую сердечную благодарность Лоренцо Феллин и всем помогавшим в создании запрестольного образа.

        Благодарим также Лоренцо Феллин за дорогие для нас воспоминания об отце Всеволоде, под духовным руководством которого зарождалось, крепло, верим, что и сейчас живет, наше Братство.